Александр Владимирович Фищев. Родился 28 августа 1875 года в деревне Богородской Вятской губернии. Учился в церковно-приходской школе и Куменском начальном училище, Казанской художественной школе (1900 - 1907), Петербургской Академии художеств (1907 - 1914) у профессоров П.П. Чистякова и В.Е. Савинского, на Педагогических курсах Академии художеств (1908 - 1909), в Археологическом институте (1910 - 1915). Расписывал храмы в Вятке, Глазове, Казани и Петербурге. После октября 1917 года был секретарем уездного совета и председателем отдела народного образования, преподавал в Куменской школе, в Вятском пединституте и малмыжских техникумах. Работал в художественных мастерских Санкт-Петербурга, выставлял свои живописные полотна на художественных выставках в Куменах, Уржуме, Нолинске, на персональных выставках в Днепропетровске, Саратове, Кирове и Казани. В 1949 и 1951 годах писал иконы для Богоявленского собора в городе Малмыже, умер 6 апреля 1968 года и похоронен на малмыжском городском кладбище. Филейский альбом Александра Фищева составил и издал вятскополянский священник Алексий Сухих. Открылась еще одна, не самая известная страница жизни и творчества художника-академиста, который мог стать монахом. Филейский альбом вышел в Вятских Полянах, “Гармонию земли и неба” составил протоиерей Алексий Сухих. В книге, изданной по благословению митрополита Вятского и Слободского Хрисанфа и под редакцией Владимира Семибратова, соседствуют уникальный альбом графических работ, посвященных жизни насельников Вятского Александро-Невского Филейского общежительского мужского монастыря, послушником которого до 1894 года был известный художник А.В. Фищев, и его дневники, написанные под впечатлением паломничества к святыням Троице-Сергиевой лавры и Москвы. “Он уже ходил в подряснике, отрастил длинные волосы, носил в руках четки, чем походил на многоопытного послушника, для которого цель жизни - жить в монастыре и быть добрым монахом. Но Господь рассудил по-другому. Решив продолжить обучение живописи, Александр в 1894 году покинул обитель и отправился в Вятку к живописцу Черногорову”, - пишет в предисловии к своему изданию о. Алексий Сухих. И открывает альбом уникальное фото 1894 года: облокотившись на круглый резной столик, сидит молодой послушник, и взгляд его, полный тревоги и решимости, обращен в будущее. Это А.В. Фищев. Застегнуто под ворот одеяние послушника, длинные, немножко волнистые волосы мягко легли по плечам, по нижнему краю написано: “Общедоступная фотография”. Так же доступен теперь и рассказ о начальном отрезке его пути, так же доступна теперь книга о судьбе этого удивительного человека и художника, многие главы которой написаны его рукой, рассказаны его словами. Насколько серьезным было намерение поступить в Филейский монастырь, слава о котором разнеслась по всей Вятке, можно судить по дневниковым записям Александра Фищева. Ведь за благословением он с мамой приходил к самому Стефану Куртееву, основателю этой вятской обители. “По обещанию, может быть, в благодарность за успех в делах, пешком пошли на Филейку к монаху о. Стефану, - писал он в своих дневниках. - К нашему огорчению, отца Стефана тут не оказалось. Власти духовные при помощи светских увезли его в Вятку, в Трифонов монастырь. Здесь мы удостоились видеть о. Стефана, несмотря на запрещение, он все-таки ухитрялся принимать у себя паломников... Мы вошли на террасу, недолго пришлось ждать. Он вышел - мужчина лет пятидесяти, черный, худой, в подряснике. Мама бух ему в ноги, за ней и я. “Что ты, что ты, зачем и что тебе надо?” - тихо сказал он. “Благослови нас, батюшко, и научи, как жить”. И мама поведала свое горе. “Молитесь, все в руках Божиих”, - сказал отец Стефан. Он благословил нас и произнес: “Идите с Богом”. И мы ушли”. Филейский альбом “Гармония земли и неба” дает полное представление о начале “монашеского делания” Александра Фищева в 1892 году. Псаломщик Мышкин, знакомый семьи, привел его к настоятелю монастыря, после вопросов: кто, откуда, грамотен ли и на что способен, был принят в монастырь и направлен на кухню в распоряжение повара. Потом получил новое послушание - петь в монастырском хоре. Потом перевели в столярную мастерскую, где “начал самостоятельно вязать рамы, табуретки и другие несложные вещи”. А весной 1893 года в Филейский монастырь для выполнения живописных работ в храме приехал художник П.Д. Суворов, в помощь которому монастырское начальство и определило молодого послушника, зная его неутомимое желание заниматься рисованием. Вот они, рисунки шестнадцатилетнего Александра Фищева: мальчик в русской рубашке думает о чем-то, облокотившись на стол; тот же мальчик с котомкой за плечами просит благословения у мамы на дальнюю дорогу; портрет настоятеля Филейского монастыря о. Августина, написанный с натуры в 1892 году; Филейский монастырь в глубине густого леса; новая деревянная церковь; еще строительство; юные послушники на кухне, на клиросе, на молитве, в столярной мастерской; на отдыхе, в лесу и на реке; опять за послушанием... Обычный черный карандаш запечатлел светлые мгновения монастырской жизни, ту атмосферу, которая была характерна для этой вятской обители, разрушенной в атеистическое лихолетье. И глава “Путешествие по святым местам” также богато иллюстрирована рисунками юного художника. Иные называются просто: “У чудотворной иконы”, “У чудотворного источника”, “В ночлежном”, иные снабжены популярными в те годы стихами “Большой Владимирской дорогой, в одежде сельской и убогой...”, а иные и вовсе без подписи. Но все московские достопримечательности узнаваемы: храм Христа Спасителя, памятник Пушкину, памятник Минину и Пожарскому, Царь-колокол... На многих рисунках изображены фигурки двух путников: один помоложе, другой постарше. “Что, брат, сейчас пойдем в скит или после?” “Пойдем после”, - сказал Онисим. Пошли дальше, вышли на дамбу, прошли лес и вышли к посаду. “Ох, Господи, как наша куменская колоколенка велика, а здесь две наших надо!” Подходим все ближе и ближе к лавре, вошли в посад. “Онисим, смотри-ка, какая же это дорога. Вправо, садовая, народу много, смотри, богомольцы идут”. Чу, по чугунке машина идет из Александрова все ближе и ближе к лавре, свистки подает, все поезда ждут. И тут же быстрый рисунок этого движения, этого ожидания: паровоз дымит-катится, люди с котомками да посошками... Как скоро писались летописи тех путешествий Александра Фищева и его спутника Онисима ко святым местам Троице-Сергиевой лавры и Москвы! Вот одна из них, попавшая в филейский альбом, “Летопись путешествия нашего в 1891 году, ноября, 23 дня”, писана 26 ноября. Не эта ли скоропись заставила потом, уже в 1991 году, усомниться сына Александра Владимировича Фищева Михаила в том, что сохраненные им записи отца могут быть опубликованы. “Дневники Александра Фищева... в таком виде, каковы они есть, без всякой стилистической переработки... - писал из Днепропетровска Михаил Фищев вятскому краеведу Тамаре Николаевой. - Без сомнения, они довольно наивные, но не нужно строго судить автора, ведь писал их 16-летний паренек с 3-классным образованием. Конечно, я сомневаюсь в возможности публикации этих материалов, посылаю их вам как иллюстрацию к портрету будущего художника”. Нынешнему публикатору этих ценных материалов, составителю книги “Гармония земли и неба” вятскополянскому протоиерею о. Алексию Сухих удалось соединить чудом сохранившиеся рисунки Александра Фищева филейского периода, его ранние письма к маме Степаниде Зотовне, дневниковые записки и переданные в слове впечатления от первого и второго путешествия в Троице-Сергиеву лавру и Москву. И доселе неведомая широкому люду глава жизни А.В. Фищева проливает свет и на всю последующую судьбу художника-академиста. И то путешествие-паломничество в Сергиев Посад, в Троице-Сергиеву лавру - наиглавнейшее в этом объяснении в любви к каждому человеку, встретившемуся на пути: “Вошли в алтарь, там плащаница, приложились к ней. Рядом распятие Христово, приложились к нему. В средней церкви монах показал нам камень от гроба святого Лазаря. Отошли немного, и открылась нам такая красота: на высокой, покрытой мхом горе стоит Сам Господь Иисус Христос, а по бокам Илья и Моисей, чуть пониже 3 ученика его. Все выделано так, будто все это живые люди. Выше горы алтарь, впереди хоры, тут служат литургию. А по горе всей растения, цветы и листья разных трав. Но вот, довольно насмотревшись на все это и помолившись, мы вышли из церкви и пошли в обратный путь”. У книги “Гармония земли и неба” один автор - Александр Фищев. И составитель один - протоиерей о. Алексий Сухих. А вот читателей должно быть много, гармония этого стоит.
